Как мы здесь оказались: краткая история капитализма. Развитие капитализма Когда власть делили, нас позвать забыли

«Европа-это единственная часть мира, где экономический прогресс и социальная защищенность рассматривается как единое целое» (А. Турэн) Сплав социальных идей, культурных традиций и экономического опыта задавал общий вектор, который определял развитие капиталистической Европы.

Европейское государство перераспределяет через свои каналы почти половину национального ВВП. Для данного типа развития характерно тесное переплетение либеральной концепции экономики с социал-демократической концепцией организации общества. Основа европейского бытия заключается в специфике ее социальной сферы, проявляющейся в сходстве жизненного опыта и структур социального обеспечения; европейское общество функционирует примерно одинаково в разных странах этого региона, но существенно отличается от обществ в других частях мира.

Основные элементы, на которых базируется социальное устройство современной Европы, восходят к эпохе Просвещения, гуманитарных воплотились выдвинувшей реформ, понятия в идею которых свободы и человеческого достоинства – впервые возникшие еще в античное время.

Европейская правовая традиция двуедина: развитие английского права, континентального, в основном основанное на прецедентного, синтезе римского и и обычного права шло разными историческими путями. Ключевым понятием английской традиции является «правовое общество» , или «правление закона» . На этапе перехода европейских стран к правовым системам, отвечавшим требованиям рыночной экономики, жесткая трактовка права собственности сыграла важнейшую роль.

Борьба идейных течений вокруг проблемы собственности была главной осью европейского общественного процесса в период становления индустриального капитализма. Либерализм, максимальная полезность для общества принципа свободы индивида в его конкуренции за достижение личных интересов. Манчестерский либерализм, позиция защиты абсолютной ценности рынка (государство ночной сторож) Социальный либерализм, необходимость корректировки негативных последствий рыночной конкуренции с помощью мер государственного вмешательства

Консерватизм исходил из утверждения роли государства как собственника общественно значимых средств производства и защитника наемного труда от произвола собственников предприятий, а также рисков, связанных с функционированием ранка. Социальный консерватизм видел свою главную цель в смягчении социальных капиталистического последствий хозяйствования и либерального в завоевании симпатий рабочей среды к буржуазному правопорядку.

На рубеже XIX-XXвв. Реформистская социал-демократия во многих странах Европы, отказавшись от революционных установок, постепенно сращивалась с социальным либерализмом, в то время как на другом полюсе из либеральной идеологии вырастал социал-дарвинизм, заложивший основу фашистских и нацистских воззрений.

Общественная мысль Европы во многом наследовала социально-этические Католическая концепции церковь христианской сформулировала церкви. собственную социальную доктрину (энциклика «Рерум новарум» в 1891 г.), значение которой сохраняется до настоящего времени. Партнерами государства в деле выработки баланса власти, регулирующего развитие социальной сферы, стали профессиональные объединения работодателей и рабочих. Их сотрудничество дало толчок развитию трудового плана.

В Европе сложилось современное государство с неотъемлемыми атрибутами: Всеобщее избирательное право; Система разделения властей; Многочисленная бюрократия; Развитие местного самоуправления.

Эквивалент понятия «социальное правовое государство» в сфере управления экономикой является модель «социально рыночного хозяйства» . Основные черты: Правовое государство обеспечивает экономическую свободу предприятий, потребителей и трудящихся; Поддерживает условия для конкуренции; Выполняет экономические функции в рамках конъюнктурной, структурной и социальной политики; Главной целью является экономический рост; Все проводимые мероприятия не должны мешать нормальному функционированию рынка и процессу рыночного ценообразования.

В европейских странах общепризнанна высокая роль государства как силы, модифицирующей и компенсирующей негативные последствия игры рыночных факторов. Без участия государства европейская капиталистическая система была бы неспособная обеспечить социально приемлемые результаты хозяйственной деятельности. После второй мировой войны европейский капитализм сумел трансформировать свои политические, экономические и социальные институты, таким образом, что результатом стал гораздо более позитивный, чем раньше, вариант рыночной экономики.

Характерным свойством европейской модели капитализма является, по определению П. Раймента, присущий ей механизм управления процессом глобальных изменения – «градуализм и терпимость при проведении государственной политики» . За основу взаимоотношений в ЕС был взят принцип консенсуса, требующий умения постепенно, путем переговоров и консультаций находить баланс конфликтующих интересов; За основу взаимоотношений со сферой частного бизнеса – «устранение нежелательных для общества плодов частнопредпринимательской деятельности путем трансформации причиняемого ему ущерба во внутренние издержки производства» .

Серьезным испытанием для европейского социально-экономического комплекса является быстро развивающийся процесс глобализации мирового хозяйства, ставящий европейцев перед фактом мощного американской модели. наступления

Во времена холодной войны капиталистическая страна Соединенные Штаты Америки противостояла социалистическому государству СССР. Противостояние двух идеологий и построенных на их основе экономических систем вылилось в годы конфликта. Распад СССР ознаменовал не только конец целой эпохи, но и крах социалистической модели экономики. Советские республики, теперь уже бывшие - капиталистические страны, пусть и не в чистом виде.

Научный термин и концепция

Капитализм представляет собой экономическую систему, основу которой составляет частная собственность на средства производства и их использование для получения прибыли. Государство при таком раскладе не распределяет товары и не устанавливает на них цены. Но это идеальный случай.

США - это ведущая капиталистическая страна. Однако даже она не применяет данную концепцию в чистом виде на практике со времен 1930-х годов, когда только жесткие кейнсиансианские меры позволили запустить экономику после кризиса. Большинство современных государств не доверяют свое развитие исключительно законам рынка, а используют инструменты стратегического и тактического планирования. Однако от этого они не перестают быть капиталистическими по своей сущности.

Предпосылки трансформации

Экономика капиталистических стран построена на одинаковых принципах, однако в каждой из них есть свои особенности. От одного государства к другому варьируется степень регулирования рынка, меры социальной политики, препятствия к свободной конкуренции, доля частной собственности на факторы производства. Поэтому выделяют несколько моделей капитализма.

Однако нужно понимать, что каждая из них является экономической абстракцией. Каждая капиталистическая страна индивидуальна, причем особенности изменяются и с течением времени. Поэтому важно рассматривать не просто британскую модель, а разновидность, которая, например, была характерна для периода между Первой и Второй мировыми войнами.

Этапы становления

Переход от феодализма к капитализму в занял несколько столетий. Скорее всего, он бы длился еще дольше, если бы не Так появилась первая капиталистическая страна - Голландия. Здесь произошла революция в ходе войны за независимость. Мы можем сказать так, поскольку после освобождения от гнета испанской короны в стране во главе стояла не феодальная знать, а городской пролетариат и торговая буржуазия.

Превращение Голландии в капиталистическую страну значительно стимулировало ее развитие. Здесь открывается первая финансовая биржа. Для Голландии именно XVIII век становится зенитом ее могущества, модель хозяйства оставляет позади феодальные экономики европейских государств.

Однако вскоре начинается в Англию, где также происходит буржуазная революция. Но там применяется совсем другая модель. Вместо торгового, ставка делается на промышленный капитализм. Однако большая часть Европы остается феодальной.

Третьей страной, где побеждает капитализм, становятся Соединенные Штаты Америки. Но только Великая Французская революция окончательно разрушила сложившуюся традицию европейского феодализма.

Основополагающие черты

Развитие капиталистических стран - история получения большей прибыли. Как она распределяется, это уже совсем другой вопрос. Если капиталистическому государству удается увеличивать свой валовый продукт, то его можно назвать успешным.

Можно выделить следующие отличительные черты данной экономической системы:

• Основа хозяйства - это производство товаров и услуг, а также другие виды коммерческой деятельности. Обмен продуктами труда происходит не по принуждению, а на свободных рынках, где действуют законы конкуренции.
• Частная собственность на средства производства. Прибыль принадлежит их владельцам и может использоваться по их усмотрению.
• Источником жизненных благ является труд. Причем к работе никто и никого не принуждает. Жители капиталистических стран трудятся за денежное вознаграждение, с помощью которого они могут удовлетворить свои потребности.
• Юридическое равенство и свобода предпринимательства.

Разновидности капитализма

Практика всегда вносит коррективы в теорию. Характер капиталистической экономики разнится от одной страны к другой. Это связано с соотношением частной и государственной собственности, объема общественного потребления, наличия факторов производства и сырьевых ресурсов. Свой отпечаток накладывают обычаи населения, религия, законодательная база и природные условия.

Можно выделить четыре разновидности капитализма:

• Цивилизованный характерен для большинства стран Западной Европы и США.
• Родиной олигархического капитализма является Латинская Америка, Африка и Азия.
• Мафиозный (клановый) характерен для большинства стран социалистического лагеря.
• Капитализм с примесью феодальных отношений распространен в мусульманских странах.

Цивилизованный капитализм

Нужно сразу отметить, что данная разновидность является своеобразным эталоном. Исторически как раз цивилизованный капитализм появился первым. Характерной чертой этой модели является широкое внедрение новейших технологий и создание всеобъемлющей законодательной базы. Экономическое развитие капиталистических стран, которые придерживаются этой модели, является самым устойчивым и планомерным. Цивилизованный капитализм характерен для Европы, США, Канады, Новой Зеландии, Австралии, Южной Кореи, Тайваня, Турции.

Интересно, что Китай внедрял у себя именно эту модель, но под четким руководством Коммунистической партии. Отличительной особенностью цивилизованного капитализма в Скандинавских странах является высокая степень социальной защищенности граждан.

Олигархическая разновидность

Страны Латинской Америки, Африки и Азии стремятся наследовать пример развитых стран. Однако на деле оказывается, что капиталом у них владеют несколько десятков олигархов. И последние совсем не стремятся к внедрению новых технологий и созданию всеобъемлющей законодательной базы. Им интересно только собственное обогащение. Однако постепенно процесс все же идет, и олигархический капитализм постепенно начинает трансформироваться в цивилизованный. Однако для этого требуется время.

После краха СССР теперь уже свободные республики начали строить экономику по своему уразумению. Обществу нужны были глубинные преобразования. После крушения социалистической системы все нужно было начинать заново. Постсоветские страны начали свое становление с первой ступени - дикого капитализма.

Во времена СССР вся собственность была в руках государствах. Теперь же надо было создать класс капиталистов. В этот период начинают формироваться преступные и криминальные группы, главарей которых потом станут называть олигархами. Они с помощью взяток и оказания политического давления завладели огромным количеством собственности. Поэтому процесс капитализации в постсоветских странах отличался непоследовательностью и анархией. Через некоторое время эта стадия закончится, законодательная база станет всеобъемлющей. Тогда можно будет говорить о том, что клановый капитализм перерос в цивилизованный.

В мусульманском обществе

Характерной чертой этой разновидности капитализма является поддержание высокого уровня жизни граждан государства за счет продажи природных ресурсов, например, нефти. Широкое развитие получает только добывающая отрасль, все остальное закупается в Европе, США и других странах. в мусульманских странах часто построены не на объективных а на заповедях шариата.

Для XV-XVIII веков характерны несколько стадий развития капитализма: это торговый капитализм и мануфактурный. Основными формами организации производства стали капиталистическая простая кооперация (КПК) и капиталистическая сложная кооперация (мануфактура). Капиталистическая простая кооперация (КПК) – это единство совместных действий и форма объединения. Это кооперация однородного (одинакового) конкретного труда. Она может принимать различные формы:

1) скупка готовых изделий купцом;

2) авансирование или кредитование тех или иных работ, купец в этом случае выступает ростовщиком;

3) система раздач, купец – ростовщик – предприниматель контролирует почти весь процесс производства псевдосамостоятелыных ремесленников-надомников.

Фернан Бродель объединяет вторую и третью формы, называя такое производство «надомничеством». Надомничество – такая форма производства, при которой купец выступает как работодатель. Простая кооперация появилась задолго до капитализма, но только капиталистическая свобода – свобода личная и материальная сделали КПК явлением повсеместным. Исследователи находят надомничество в XIII веке и в XVIII, но пик его приходится на XVI столетие. Приведем источник. Путешественник пишет о швабских деревнях начала XVIII века: «Было лето, все женщины вышли из домов, сидели на пороге своих жилищ. И каждая …усердно занималась работой: пряла кружева, черные или белые, или «блонды», в которых переплетались льняные, золотые и шелковые нити. В конце недели кружевница отнесет плоды своего труда либо на соседний рынок, либо же чаще всего – скупщику, который авансировал ее сырьем, рисунками, привезенными из Голландии, и который оставил за собой ее продукцию. Тогда она купит растительного масла, немного мяса, риса для воскресного пиршества». Оказывается, знаменитые голландские кружева делались в швабских деревнях, удивлялся путешественник.

Вторая стадия развития капитализма – это мануфактурная стадия. Маркс считает, что с середины XVI века до последней трети XVIII в Западной Европе был мануфактурный период капитализма. Мануфактура – это относительно крупное капиталистическое предприятие, основанное на разделении наемного труда и ремесленной технике. Она возникла в XV-XVI вв. и в конце XVIII была заменена машинным производством. Владельцами мануфактур были купцы, разбогатевшие ремесленники, работали же на них наемные рабочие или псевдосамостоятельные мелкие ремесленники. Основными типами были рассеянные, смешанные и централизованные мануфактуры. Основой их развития не могло служить цеховое ремесло с его полицейско-запретительными уставами. Поэтому первые мануфактуры появились в сельской местности на базе промыслов. Мануфактура вышла из простой кооперации. Первоначально, купец-предприниматель занимался скупкой и продажей готовой продукции самостоятельных сельских ремесленников (например, тканей, сукна). Затем он стал привозить ремесленникам сырье, в дальнейшем и более совершенные станки. Таким образом, он отрезал ремесленника от рынка готовых изделий, от рынка сырья, а, предоставив ему станки – фактически подчинил себе все производство. Бывшие самостоятельные ремесленники превратились в наемных рабочих, получающих заработную плату. Единственное, что осталось у них в собственности – это домашняя мастерская. Такая форма организации производства есть рассеянная мануфактура. Постепенно предприниматель мог выделить одну или несколько операций и сосредоточить их в отдельной мастерской под одной крышей (например: процесс крашения тканей – красильня). Так появились смешанные мануфактуры. Третий тип – централизованные предприятия, их предприниматель создавал сам: строил большую мастерскую, покупал оборудование, сырье, нанимал рабочих, т.е. контролировал весь процесс производства. Централизованная мануфактура была двух разновидностей: гетерогенная и органическая. Гетерогенная мануфактура – это объединение в одной мастерской рабочих различных специальностей, связанных между собой последовательным выполнением всех операций по изготовлению сравнительно сложного продукта. Например, суконная мануфактура, кроме ткачей здесь работают валялыцики, прядильщики, красильщики и т.д.

Органическая мануфактура объединяет в одной мастерской рабочих одной специальности с последующим расчленением однородных работ на более детальные операции, закрепленные за отдельными работниками. Примером может служить красильная мастерская. Органическая централизованная мануфактура была более прогрессивной по сравнению с гетерогенной, ибо она давала более высокую производительность труда, высокое качество за счет расчлененности производства и, стало быть, более высокую прибыль. Действительно, в органической мануфактуре разделение труда достигает своего предела, каждый работник выполняет одну или две операции, благодаря чему становится виртуозом своего дела, а его инструменты приобретают такую степень специализации, что это вплотную подводит к созданию машин и механизмов. Правда, в XVI-XVII вв. мануфактур было еще не очень много. Карл Маркс считал, что «мануфактура выделялась как архитектурное украшение на экономическом здании, широким основанием которого было городское ремесло и сельские побочные промыслы». (Маркс К. Капитал. – Т. 23, с. 381).

То есть мануфактура существовала в феодальном окружении и часто подвергалась преследованиям как со стороны цехов, так со стороны государства. Примером может служить Испания XVI столетия.

Развитие капитализма в сельском хозяйстве шло параллельно с появлением мануфактур. Удобно это проследить на истории XVI века. Согнав крестьян с земли, лендлорды сосредоточили в своих руках огромные земельные владения. Часть земель они сдавали в аренду крестьянам или зажиточным горожанам.

1. Первоначальной формой такой аренды была издольщина.

Исследователи находят ее в Англии, Франции, Италии, Германии, России! Издольщина – вид аренды (сдачи во временное пользование) земли, при которой землевладельцу уплачивается арендная плата в форме определенной доли урожая (половина, треть, десятина и т. д.). В жизни бывало по разному: иногда земельный собственник давал арендатору землю, семена, инвентарь. Порою издольщик сам, целиком или частично обеспечивал свое хозяйство семенами, а также живым или мертвым инвентарем. Арендатор не всегда самостоятельно обрабатывал землю, он мог прибегнуть к наемному труду – сдать часть земли субарендатору. Осенью издольщик отдавал часть урожая собственнику земли, часть продавал, часть оставлял себе на питание и посев. Рента при издольщине носила полуфеодальный характер.

В Англии издольщина постепенно уступает место чисто капиталистической форме предпринимательства – фермерству. Фермер арендовал большой по площади участок земли у лендлорда и платил за нее твердо установленную плату. Он сам покупал семена, инвентарь, сам оплачивал труд наемных рабочих. Естественно, такое хозяйство мог вести только состоятельный человек. В дальнейшем он мог выкупить землю у лендлорда и стать ее собственником. Так создавалось крупное капиталистическое хозяйство. И вновь сделаем оговорку – таких хозяйств в XVI веке было очень немного, новое всюду жило рядом со старым – феодальное дворянство, зависимые крестьяне были повсеместно. Уже во Франции развитие капитализма в сельском хозяйстве шло медленнее, чем в Англии. В таких же странах, как Германия, Чехия, Италия, Испания общее историческое развитие оказалось заторможенным и пошло по пути регресса. Здесь феодальное дворянство было настолько сильным, что сумело с помощью государства уничтожить элементы прогресса в промышленности и сельском хозяйстве. В этих странах в середине XVI в. начался процесс рефеодализации.

В странах необратимого развития капитализма технический и экономический прогресс вызвал к жизни новые классы и новый облик государства.

Европа в эпоху империализма 1871-1919 гг. Тарле Евгений Викторович

2. Американский и европейский капитализм после войны

Все это я привожу как пояснение того факта, что в первые годы после войны американский капитал занял прочное положение. Тут не место говорить об этом факте подробнее: это - одна из главных тем второй части моей книги, где будет речь о 1919–1926 гг.

Пока только укажу, что сейчас же после войны наблюдался интересный социологический феномен: Америка осталась на прежней позиции прочного денежного хозяйства, а Европа обнаружила как бы тенденцию к возвращению к стародавним, давно забытым временам, к векам, когда государственное банкротство являлось бытовым, никого особенно не смущавшим, периодически возвращавшимся, хоть и не через правильные промежутки времени, событием, вроде, например, наводнения или градобития, или падежа скота.

В первые годы после войны, когда в целом ряде стран последовала небывалая бумажная инфляция, когда воцарилась полная оторванность (вполне откровенная, нисколько не маскируемая) эмиссии бумажных денег от возможного их золотого обеспечения, когда государственное банкротство сделалось таким же нормальным способом устройства финансовых дел, каким прежде, например, был заем или новый налог, тогда некоторые финансисты высказали мысль, что все эти явления 1919 и следующих годов уже бывали, хотя и в несколько ином виде, например в XVIII в., и что вообще на столетие (1814–1914 гг.) от конца наполеоновских войн до начала великой катастрофы 1914 г. нужно смотреть как на исключение , а на мнимые деньги, на постоянные государственные банкротства и тому подобные явления следует смотреть как на правило, как на нечто гораздо более естественное и длительное; что ряд счастливых и исключительных условий позволил Европе целое столетие поддерживать золотое или находящееся в установленных и зависимых от золота отношениях бумажное обращение; что все правила так называемой теории финансов ни малейшего научного , т. е. обязательного, значения не имеют и иметь не могут, ибо все так называемое «финансовое право» есть попытка сделать из долго державшихся обычаев финансового быта XIX столетия мнимо-научную теорию.

Инфляция была не только неминуемым последствием войны, но и столь же неизбежным последствием социального, политического, психологического сдвига, который повлекла за собой вся сложившаяся после войны ситуация. Все капиталистические государства боялись вызвать революцию, отказываясь от инфляции бумажных денег; альтернатива была именно такая: или революция голодающих масс, или хотя бы временное государственное банкротство. Поясним эту мысль.

Война 1914 г. вспыхнула в такой период экономической истории человечества (и, в частности, Европы), когда и без того жизнь с каждым годом сравнительно не очень быстро, но непрерывно дорожала. Экономисты считают теперь возможным установить такие общие характеристики: с 1825 по 1850 г. - медленное и непрерывное удешевление предметов первой необходимости; с 1850 по 1869 г. (под влиянием, между прочим, открытия громадных золотых россыпей в Калифорнии) - вздорожание жизни; с начала 70-х годов, особенно с 1873 до 1895 г. - новое удешевление жизни; с 1895 г. до начала войны 1914 г. - вздорожание, которое с начала войны кое-где приобретает катастрофически быстрый характер. Это вздорожание с 1921–1924 гг. начинает (далеко не всюду) приостанавливаться, и кое-где (например в Англии) обнаруживается известная тенденция возвратиться к довоенному темпу.

Для Франции, например, это вздорожание за время войны выразилось в том, что общая стоимость товаров (как пропитания, так и одежды) повысилась к концу 1918 г. более чем в четыре раза сравнительно с началом 1914 г. Что же было делать? Отказать рабочим в соответственном или хотя приближающемся к норме увеличении заработной платы значило вызвать взрыв. Пойти на это послевоенный капитализм в Западной Европе не отваживался. Не забудем, что, не говоря уже о побежденных странах, ведь и в «странах-победительницах» настроение рабочих в первые годы после войны было очень раздраженное. Неистовая, неслыханная, длительная бойня еще у всех была в памяти. И вопросы о том, кто «виновен» и кто «невиновен» в войне, кто и в котором часу послал (и куда именно) телеграмму в июльские дни 1914 г., - все эти препирательства казались тогда народным массам бессмысленными и даже оскорбительными по своей явной ничтожности, при воспоминании о миллионах трупов, только что зарытых в землю.

Руководящие верхи капиталистического мира во всех странах Европы в первое время после войны ни в каком случае не могли и не хотели вести себя сколько-нибудь вызывающе. В России, рядом, шла социальная революция, и это тоже на первых порах не поощряло к «тактике сопротивления». Только постепенно это положение (и то не всюду) начало меняться. Финансовая политика (или, точнее, политика государственного банкротства в той или иной мере, на тот или иной срок) диктовалась не только неуплаченными векселями, бывшими в американских руках, но и необходимостью так или иначе дать работу, хотя половинную, кусок хлеба, хотя урезанный, раздраженным массам.

А там, где решались отказаться от инфляции, беспрекословно соглашались на содержание долгими годами за государственный счет миллионной армии безработных, соглашались некоторое время и на колоссальные денежные субсидии для поддержки шахт и других предприятий, как, например, в Англии. 1919 год был в Англии годом стачек и подготовки к стачкам, которые иногда предотвращались с большими трудностями вмешательством правительства и (обыкновенно, в 1919 г.) уступками хозяев. Было не очень спокойно в стране. В начале марта произошел бунт в войсках - в Кинмель-парке, в канадской дивизии. Приходилось действовать с крайней осторожностью. В рабочих кругах многие явно сочувствовали революции в России, а в армии говорили о нежелании вести внутреннюю войну вслед за внешней. Это брожение продолжалось и в 1920 г. Не только в войсках, но и в полиции было очень неблагополучно.

Весной 1919 г. Ллойд-Джордж принял депутацию от лондонской полиции, просившую об улучшении своего положения и довольно открыто угрожавшую стачкой. Правда, до стачки дело не дошло, но уже в 1919–1921 гг. пришлось так или иначе, полностью в одних случаях, частично - в других, удовлетворить требования полиции. Ясно было, что при этих условиях было бы очень неосторожно до поры, до времени слишком уповать на войска и полицию и с легким сердцем провоцировать революционное выступление рабочих. Политика уступок диктовалась всеми обстоятельствами. Отстоять себя от социальной революции западноевропейскому капитализму пока удалось. Но отстоять себя от тех требований, с которыми рабочий класс выступал вполне единодушно , европейскому капиталу в 1919 и следующих годах удавалось очень редко. Да он и не хотел доводить до решительной «пробы сил», в особенности в первые годы после войны. И это еще больше иллюстрирует силу и степень прочности и уверенности в себе американского капитала после войны, сравнительно с европейским.

Что характерно и для внешней и для внутренней политики американского капитала в первые годы после войны? Наступление, вызов, полная уверенность в победе как над соперниками извне, так и над революционерами внутри. Что характеризует и внешнюю и внутреннюю политику европейского капитала в 1919–1922 гг.? Банкротство, неплатеж долговых обязательств внешнему кредитору, выпуск ничем не обеспеченных бумажных денег, отступление перед американской промышленностью, американской торговлей, американскими банковскими захватами, перед диктатурой нью-йоркской биржи и одновременное отступление перед своим пролетариатом, перед его основными требованиями - откуда угодно добыть для него работу и пропитание.

На этой почве и развивалась отмеченная выше болезненная и литературно-преувеличенная уверенность в «гибели Европы» и т. п.; чувствовались глухие толчки и сотрясения, а воображение уже видело всепоглощающее землетрясение; самовластный хозяин жизни, царивший перед 1914 г. и начавший войну в 1914 г., - европейский капитализм - оказался в 1919–1922 гг. (да отчасти и позже) в трудном внутреннем и внешнем положении, а впечатлительным литераторам, дилетантам и художникам слова начинала мерещиться даже не революция, а гибель Европы и едва ли не всей человеческой культуры. «Гибель» не пришла, да и слово это в данном случае не имеет ясного смысла.

Европейский капитал постепенно стал отвоевывать у американского некоторые прежние позиции, и 1924 год, а особенно 1925–1926 годы были во многом уже непохожи на 1919 или 1920 годы. Как пойдет дальше борьба американского и европейского капиталов, мы не знаем, но отметить этот факт необходимо.

По данным, собранным Лигой наций, общая картина торговой деятельности Европы и Америки рисуется в таких цифрах:

Цифровой материал, касающийся столь же показательных категорий фактов, дает при сравнении подобные же результаты. Ясно, что Европа после тяжкого кризиса и болезненных потрясений первых лет, следовавших за войной, начинает (с 1924 г.) оправляться.

Все же при всех этих оговорках, читатель, вспоминая первые страницы этой книги, должен уяснить себе, что если еще до войны 1914 г. американский капитал выступил в качестве фактора громадного значения, то в самые первые годы после 1914–1918 гг. это значение увеличилось в огромной степени.

Значение же это (если оно будет усиливаться) для капитала европейского, конечно, - роковое: земной шар становится еще теснее, чем был; те отдушины, которые отдаляли взрыв, которые мешали наступлению внешних и внутренних катаклизмов, могут теперь закрываться одна за другой. Классовая борьба внутри социального организма каждой капиталистической державы, международная борьба извне не могут не обостряться особенно резко в Европе, если будет развиваться дальнейшее победное шествие американского капитала после остановки и некоторого его отступления в 1924–1926 гг.

После небывалых кровопролитий, начавшихся в 1914 г. и лишь очень постепенно прекратившихся после 1919 г., пережившие эту эпоху поколения могут оказаться на некоторое время слишком утомленными и истощенными для новых напряжений воли, для новых внешних и внутренних войн. Но почва для новых революций, как и для новых войн, безусловно существует. «Факты революционны, хоть люди и не революционны». И если увлекаются и фантазируют те, кто видят в развивающейся после 1919 г. исторической эволюции признаки какой-то «гибели Европы», то ничуть не менее фантазируют и те, кто провозглашают будто бы наступившую эру «пацифизма» во внешних отношениях и социального «умиротворения» во внутренних отношениях европейских держав. И тени основания для всех этих благодушных мечтаний нет, и сами мечтатели (поскольку они вообще искренни) слишком склонны иногда принимать еще продолжающееся утомление за уже наступившее «умиротворение».

Ни «гибели», ни «спасения»: продолжающаяся непрерывная, часто бурная и болезнетворная, эволюция, продолжающаяся характерная для социологической природы капитализма одновременная внешняя (международная) и внутренняя (классовая) борьба его за свое существование и преобладание, борьба, развивающаяся для американского капитала в условиях более благоприятных, чем до 1914 г., для европейского капитала - в условиях в общем менее благоприятных, как внешних, так и внутренних, - борьба, в долгом процессе которой дальнейшие катаклизмы, болезненные сдвиги и столкновения остаются более чем вероятными. Даже можно выразиться так, что скорее было бы невероятно уж очень длительное отсутствие этих явлений.

Анализу основных явлений полной глубочайшего исторического интереса эпохи, наступившей после окончания мировой войны, я надеюсь посвятить особую книгу.

10. ПОСЛЕ ВОЙНЫ На Нюрнбергском трибунале цитировался отчет Альфреда Йодля, подготовленный для совещания у фюрера 25.10.44 г.: «Русские преступления в Восточной Пруссии должны использоваться военной пропагандой. Для этого фотоснимки, опросы свидетелей, репортажи с места